Слова песни Сурганова и Оркестр — 14. Дождь (ст. Ф.-Г. Лорка) (КругоСветка, 2006)
Есть в дожде откровенье — потаенная нежность
и старинная сладость примиренной дремоты,
пробуждается с ним безыскусная песня
и трепещет душа усыплённой природы.
Эту землю лобзают поцелуем лазурным,
первобытное снова оживает поверье.
Сочетаются Небо и Земля, как впервые,
и великая кротость разлита в предвечерне.
Роковое томленье по загубленной жизни
неотступную думу: «Всё напрасно, всё поздно!»
или призрак тревожный невозможного утра
и страдание плоти, где таится угроза.
В этом сером звучанье пробуждается нежность.
Небо нашего сердца просияет глубоко.
Но надежды невольно обращаются в скорби,
созерцая погибель этих капель на стёклах.
Тишине ты лепечешь первобытную песню
и листве повторяешь золотое приданье,
а пустынное сердце постигает их горько
в безысходной и чёрной пентаграмме страданья.
В сердце те же печали, что в дожде просветлённом,
примиренная скорбь о несбыточном часе.
Для меня в небесах возникает созвездье,
но мешает мне сердце созерцать это счастье.
Июль 1992
и старинная сладость примиренной дремоты,
пробуждается с ним безыскусная песня
и трепещет душа усыплённой природы.
Эту землю лобзают поцелуем лазурным,
первобытное снова оживает поверье.
Сочетаются Небо и Земля, как впервые,
и великая кротость разлита в предвечерне.
Роковое томленье по загубленной жизни
неотступную думу: «Всё напрасно, всё поздно!»
или призрак тревожный невозможного утра
и страдание плоти, где таится угроза.
В этом сером звучанье пробуждается нежность.
Небо нашего сердца просияет глубоко.
Но надежды невольно обращаются в скорби,
созерцая погибель этих капель на стёклах.
Тишине ты лепечешь первобытную песню
и листве повторяешь золотое приданье,
а пустынное сердце постигает их горько
в безысходной и чёрной пентаграмме страданья.
В сердце те же печали, что в дожде просветлённом,
примиренная скорбь о несбыточном часе.
Для меня в небесах возникает созвездье,
но мешает мне сердце созерцать это счастье.
Июль 1992
Текст добавил: Андрей Курышев